Новый облик ужаса
Фильмы в жанре хоррор на протяжении многих лет оставались одними из самых популярных для кинозрителей. Даже если последние не всегда признавали любовь к “ужастикам”. Желание “испугаться как следует” выводило хорроры на первые строчки кинорейтингов. Однако со временем испугать опытного и искушенного зрителя становилось все сложнее и сложнее. Наступил момент, когда сказать новое слово в жанре хоррора казалось невозможным и ценители жанра говорили о вторичности и избитости сюжетов.
Но несколько лет назад жанр хоррора обрел второе дыхание. На экраны пришел “постхоррор”. Страшилки про призраков-убийц и маньяков уступили место философии и освещению их самых громких проблем современного мира. Причем последнее справедливо даже для фильмов, которые рассказывают о прошлом.
Таков проект Роберта Эггерса “Ведьма”, считающийся одним из первых и самых ярких фильмов в жанре постхоррор. История семьи колонистов, столкнувшихся с силами зла, по описанию может показаться обычным фильмом ужасов в историческом антураже. На деле же “Ведьма” поднимает целый ряд вопросов, среди которых особое место занимает феминизм и положение женщины в обществе. Эту же тему, непростую и болезненную, затрагивает Алекс Гарленд в своем фильме “Род мужской”.
К социальному постхоррору относят работы еще одного видного кинорежиссера Джордана Пила “Прочь!” и “Мы”. Здесь и расслоение в обществе, и расовые противоречия, и непонимание в семье - проблемы, которые для современного человека становятся порой ключевыми. Жутковатый эффект усиливается благодаря небольшой порции черного юмора. Юмора, который, тем не менее, не смешит, а пугает еще сильнее.
Исландско-шведский фильм “Агнец” вышел на экраны в 2021 году. Он стал не столько “ужастиком”, сколько философской притчей о взаимодействии человека и природы и непобедимом материнском инстинкте. Зрителя заставляют задуматься и многочисленные отсылки к архетипическим образам: частью из Священного Писания, частью из древнегреческих мифов.
Но чаще всего фильмы в жанре постхоррор обращаются к самому сильному (после смерти) страху современного человека. Это, конечно, одиночество. Одинока вдова Амелия (“Бабадук”), воспитывающая “особенного” ребенка Самуэля и медленно сходящая с ума от тоски и усталости. Одинока религиозная Мод (“Спасительница”), слышащая, как ей кажется, голос Бога. Подолгу не видят людей смотрители Эфраим и Томас (“Маяк”). Создатели картин заставляют зрителей не столько испугаться, сколько задуматься - что принес нам прогресс и развитие технологий? Комфорт и экономию времени, удобства и удовольствия? Или абсолютную неспособность найти общий язык с теми, кто рядом?
Постхорроры пугают не устаревшим “бу” эффектом, который в наши дни подойдет разве для малышей. Страшит именно атмосфера: она держит зрителя в напряжении до последней секунды и не дает ему угадать возможное развитие сюжета. А еще - умелая “работа” по болевым точкам современного человека - травмам, обидам, триггерам. Именно поэтому жанр постхоррор может не нравится, но совершенно точно не оставляет никого равнодушным
Назад к списку
Но несколько лет назад жанр хоррора обрел второе дыхание. На экраны пришел “постхоррор”. Страшилки про призраков-убийц и маньяков уступили место философии и освещению их самых громких проблем современного мира. Причем последнее справедливо даже для фильмов, которые рассказывают о прошлом.
Таков проект Роберта Эггерса “Ведьма”, считающийся одним из первых и самых ярких фильмов в жанре постхоррор. История семьи колонистов, столкнувшихся с силами зла, по описанию может показаться обычным фильмом ужасов в историческом антураже. На деле же “Ведьма” поднимает целый ряд вопросов, среди которых особое место занимает феминизм и положение женщины в обществе. Эту же тему, непростую и болезненную, затрагивает Алекс Гарленд в своем фильме “Род мужской”.
К социальному постхоррору относят работы еще одного видного кинорежиссера Джордана Пила “Прочь!” и “Мы”. Здесь и расслоение в обществе, и расовые противоречия, и непонимание в семье - проблемы, которые для современного человека становятся порой ключевыми. Жутковатый эффект усиливается благодаря небольшой порции черного юмора. Юмора, который, тем не менее, не смешит, а пугает еще сильнее.
Исландско-шведский фильм “Агнец” вышел на экраны в 2021 году. Он стал не столько “ужастиком”, сколько философской притчей о взаимодействии человека и природы и непобедимом материнском инстинкте. Зрителя заставляют задуматься и многочисленные отсылки к архетипическим образам: частью из Священного Писания, частью из древнегреческих мифов.
Но чаще всего фильмы в жанре постхоррор обращаются к самому сильному (после смерти) страху современного человека. Это, конечно, одиночество. Одинока вдова Амелия (“Бабадук”), воспитывающая “особенного” ребенка Самуэля и медленно сходящая с ума от тоски и усталости. Одинока религиозная Мод (“Спасительница”), слышащая, как ей кажется, голос Бога. Подолгу не видят людей смотрители Эфраим и Томас (“Маяк”). Создатели картин заставляют зрителей не столько испугаться, сколько задуматься - что принес нам прогресс и развитие технологий? Комфорт и экономию времени, удобства и удовольствия? Или абсолютную неспособность найти общий язык с теми, кто рядом?
Постхорроры пугают не устаревшим “бу” эффектом, который в наши дни подойдет разве для малышей. Страшит именно атмосфера: она держит зрителя в напряжении до последней секунды и не дает ему угадать возможное развитие сюжета. А еще - умелая “работа” по болевым точкам современного человека - травмам, обидам, триггерам. Именно поэтому жанр постхоррор может не нравится, но совершенно точно не оставляет никого равнодушным
